Колумнисты

Вахтанг Джанашия, политолог: Маленький папа

Колонка к Международному дню ребёнка
Вахтанг Джанашия, политолог: Маленький папа
Вахтанг Джанашия, политолог: Маленький папа
Вахтанг Джанашия. Фото "Metro"

Сегодня в мире отмечают Международный день ребёнка.
А мы тем временем объявили новый конкурс читательских колонок "Однажды в детстве". И пока наши читатели вспоминают интересные случаи из своего прошлого, постоянные колумнисты Metro рассказывают о своём детстве.

Первые три класса в школе, пока меня за ручку приводили-уводили, поведение моё было почти примерным. Но с четвёртого класса... В общем, разгулялся. По нарастающей. А учился всегда на отлично. Забавный был дневник: сплошняком пятёрки и замечания учителей с вызовом родителей в школу.
Мама моими оценками очень гордилась, но идти в школу, чтобы её чем-то попрекали... Да ни в жизни! Бабушка в школу пришла два раза. Оба раза это кончалось скачком давления. И завершилось категорическим запретом деда "шататься где попало".
Дед, мамин отец, был человеком известным и очень уважаемым. У него, единственного в семье, всегда было время для общения со мной – все дела и бумаги сразу откладывал на потом. Дед и ходил на вызовы в школу. Его толпой встречали учителя, вели в учительскую, усаживали поудобнее. Когда же заговаривали об очередной моей проделке, дед начинал хохотать, хлопать в ладоши. В итоге учителя вместе с дедом восторгались моей энергичностью, изобретательностью, юмором, организаторскими талантами. Потом нас с дедом толпой провожали, приговаривая вдогонку "больше так не делай". Да я и не повторялся.
Вызвать в школу отца было нереально: его секретарша соединяла с ним по городскому телефону только маму. Но один раз папу с мамой всё же зазвали в школу – когда я её в пятом классе первый раз взорвал.
По прошествии 50 лет можно сказать, что идея принадлежала моему другу Како. У него моего деда не было, а отец порол ремнём так, что Како иногда по нескольку дней не мог сидеть нормально. После очередной порки мы пришли к выводу, что школу надо взорвать.
Необходимые бикфордов шнур и динамит заменили на вымоченную в ведре с керосином бельевую верёвку и уже проверенные на взрывах лекарства, купленные на сэкономленные на завтраках деньги. Подвело отсутствие опыта: взрыв был как хлопушка да пол на втором этаже сильно обгорел от подожжённой верёвки.
В кабинете директора учителя наперебой рассказывали родителям то, над чем при деде смеялись. Как прямо на уроке остриг одноклассницу: так я ей говорил, что за её начёсом доски не видно. Как вымазал доску мастикой, сорвав городскую контрольную: невозможно было мелом написать варианты задач. Как на позаимствованном без спроса соседском мотоцикле с коляской подкатил к школе, усадил товарищей и наехал на бордюр. Перевернулись. Слава богу, обошлось без переломов. Как на белой-белой двери учительской вывел красными, "кровавыми" чернилами порождённый киноэпопеей о Фантомасе стишок: "Мне нужен труп. Я выбрал вас. До скорой встречи. Fantomas"...
Хотелось плакать. И я спрятался за стоявшей на высокой тумбе в углу кабинета радиолой. Внутри неё тускло светились какие-то лампочки. Ну интересно же! Слёзы сразу высохли. Полез. Там что-то вспыхнуло, и повалил дым...
В послепожарной долгой, гнетущей тишине вдруг раздался голос мамы: "Боже мой, что из этого ребёнка вырастет"? "Или бандит, или партийный работник", – ответил папа.
Чего страшно боялся, пока дети росли, чтобы приходящие в гости бывшие мои одноклассники и однокурсники не вдались в воспоминания о том, какой был папа маленький.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции.