Кто является автором концертной программы? Что прозвучит на вечере?
– Программу составлял я. Эдуард Артемьев в моей жизни занимает огромное место. Мы с ним дружили и много работали. Мне кажется очень важным то, что концерт будет проходить в день рождения Эдуарда Николаевича – 30 ноября. Мы будем играть его музыку из кинофильмов. Но в кино музыка обычно спрятана под шумами, под репликами. А когда мы играем произведения так, как их задумывал композитор, это воспринимается совершенно по-новому. Тем более что музыка Артемьева не может никого оставить равнодушным.
Помните вашу первую встречу c Артемьевым?
– Конечно. Он тогда уже был мэтром, очень известным композитором, легендой для меня. Артемьев великолепно владел секретами и электронной, и симфонической музыки. Мы с ним много картин сделали вместе. Последняя – "Нюрнберг" Николая Лебедева, перед этим была "Легенда № 17". Работали на нескольких фильмах Никиты Михалкова – на "Утомлённых солнцем", "Сибирском цирюльнике", "Солнечном ударе".
Вам для работы важно совпадать с композитором и режиссёром в понимании музыки?
– Дирижёр должен понимать, что от него хотят. Потому что единственный человек, который знает, что должно получиться в конечном счёте, – это режиссёр. Все остальные работают на его идею. Иногда это бывает сложно, потому что большинство режиссёров с музыкой на вы. И мне приходится быть переводчиком. Как мне композитор Владимир Дашкевич говорил: "Сам с ними разговаривай, ты понимаешь их птичий язык. Я не знаю, что такое "искреннее", "увереннее"! Я знаю "громче-тише", "быстрее-медленнее". А вот что такое "увлекательнее"?"
С кем из режиссёров сложнее всего было работать?
– Самая сложная работа в моей жизни была с режиссёром Георгием Данелией на фильме "Слёзы капали". Он очень тонко чувствовал музыку, когда-то сам на ударных играл. Но он был в состоянии довести того же композитора Гию Канчели до белого каления. Канчели вообще был невозмутимым человеком, но наступал момент, когда он мог повернуться и сказать мне: "Я уйду, сами с "этим" разбирайтесь". Он ещё слова всякие добавлял, не могу сейчас повторять.
То есть вы ещё и психологом работаете?
– Приходится. И вот для фильма "Слёзы капали" Канчели, понимая, что он всё равно не напишет то, что нужно режиссёру, подготовил три разные партитуры под определённые образы. А музыка в этом фильме играет не переставая – где-то явно, где-то еле слышно – в течение всего времени. И вот мы записывали музыку: Данелия напевал мелодию, стоя перед экраном, я говорил оркестру, когда на какую партитуру переходить. Потому что композитор мне всё оставил и ушёл. В конце Данелия меня спросил: "Как вы это делаете?" А я сам не знаю.
Вы изначально хотели заниматься именно киномузыкой? Или так случайно получилось?
– В жизни случайностей практически не бывает. Случайность – то, к чему ты стремился всегда, и однажды тебе выпадает шанс это получить. Я был фанатом кино с детства. Для меня это был недосягаемый мир, мне казалось, кино снимают боги. И вот однажды, когда я учился на дирижёра, наш великий мастер Лео Гинзбург спросил, кто хочет попробоваться в оркестр кинематографии? Несколько человек выразили желание, потом в итоге осталось только двое. Решающим заданием была запись музыки к фильму "Судьба" Евгения Матвеева. Мне дали два отрывка, которые надо было записать под экран. Я помню свои ощущения, когда я уже подхожу к самому концу партитуры, у меня рука дирижирует последние такты, а фильм всё идёт. Я в ужасе заканчиваю – и заканчивается кино. Комиссия на меня посмотрела удивлённо: "Давайте ещё разочек". Думаю, ну всё, второй раз так не получится. Опять дохожу до финала – фильм идёт, я опускаю руку, и экран гаснет. Кто-то из комиссии сказал: "Наш человек!" Вот так фильм под названием "Судьба" определил мою судьбу.
Как технически идёт запись музыки? Вы и музыканты видите экран?
– Раньше видели, раньше мы работали в студии, где был большой экран. Тогда кино снимали на плёнку, и пока перемотают бобины на нужный момент – огромное количество времени уходило. А самое главное не это, а то, что все музыканты смотрели на экран, который у них был за спинами. И не дай бог там появлялся хоть кусочек обнажённой натуры – это катастрофа. Мне рассказывали, как записывали музыку к фильму "Подранки". Потрясающее кино, и там была сцена: молодая учительница залезает на крышу, снимает с себя кофточку и ложится читать. А за ней подсматривает мальчик. Так это был не один мальчик – все мальчики, да и все девочки из оркестра таращились и никак не могли записать этот отрывок. У меня был похожий случай с фильмом "Здравствуй, Сочи". Там по пляжу шла девушка с пышными формами, и в этот момент весь оркестр поворачивался на неё. Несколько раз пытались записать отрывок, пока уже режиссёр не вскочил и не взмолился: "Дорогие друзья! Я вас очень прошу – запишите этот дубль, у меня есть срезки с этой плёнки, я вам раздам кадрики!" Я храню этот кадрик до сих пор. (Смеётся.)
Оркестр в кино всё так же востребован? Молодые режиссёры готовы работать с симфонической музыкой?
– К сожалению, молодёжь выросла на том, что мы слышим на радио, по ТВ – сплошная попса. Некоторые приходят на запись и, когда слышат оркестр, говорят: "Ой, как здорово!" Для них это откровение! Сейчас же часто бывает, что кто-то из друзей набренчал на кухне на гитаре – о, класс, ты мне напишешь музыку. Вспомните, как Сергей Шнуров получил "Нику" за лучшую музыку к "Бумеру". Какая там музыка? Рингтон для мобильника. При всём моём уважении к Шнуру.
Не хочется напрягаться, наверное...
– Конечно. Мне один композитор рассказывал: ему пообещал режиссёр, что будет оркестр. Но он решил сначала показать свою музыку на синтезаторе. Режиссёр послушал и сказал: "Так вот же уже всё готово, не надо никакого оркестра!" А между тем посмотрите на фильмы, которые претендуют на "Оскар". Везде записан оркестр. Потому что в большом кино должны быть все составляющие высокого класса.
Синтезатор заменяет оркестр, а музыку теперь пишет и искусственный интеллект...
– Но только человек в состоянии вдохнуть в неё душу. Робот может написать мелодию, но это будут ошмётки чьего-то творчества. Не более того. Подражательство, умноженное на теорию случайных чисел. Искусственный интеллект может написать музыку для лифта или для медитации. Ради бога!
Самый яркий фильм про жизнь оркестра снял Федерико Феллини. Насколько "Репетиция оркестра" отражает реальность?
– Фильм совершенно невозможный! Потому что узнать изнутри психологию оркестра может только музыкант. Феллини не был музыкантом, но он настолько попал, что иногда ёжишься, когда смотришь. Вечная дилемма – зачем нам дирижёр, когда мы сами умеем играть? А когда оказываются без дирижёра – а куда же мы, бедные? Скорее нас возглавьте! Постоянная любовь-ненависть.
Дирижёру приходится быть диктатором?
– Дирижёру приходится принимать решения, без этого невозможно. Это не всегда нравится, это может быть вразрез с чьими-то интересами. Но главное – это оркестр и музыка.
Источник: gazetametro.ru