Metro удалось поговорить с сотрудником одной из столичных подстанций скорой помощи, который оказался в первой волне заболевших коронавирусом среди своих коллег. Вот его анонимный рассказ:
Я обычный фельдшер линейной бригады скорой помощи. В условиях коронавируса у нас сделали бригады линейные и инфекционные. На обычные вызовы инфекционные не трогали: они стояли в резерве и ездили практически только на “ковиды”. Когда всё только начиналось, за целые сутки инфекционные бригады могли сделать один вызов. Сейчас все работают без заезда на подстанцию. Инфекционных бригад стало больше: обычным провели инструктаж. Ночью совсем никто не спит. Ты отзваниваешься с одного вызова – сверху сразу кидают следующий. В связи с этим ввели доплаты. У инфекционных бригад – надбавка 150%, а у обычных, линейных, – 30%. Тем – за то, что они работают с “ковидом”, а нам – за количество вызовов, которое на нас легло, за напряжённость.
Массовые мазки дали результаты
В марте "ковид" ещё не был диагностирован, и мы выезжали на высокие температуры, на пневмонию, когда участковый врач даёт направление на госпитализацию. Часто терапевты перестраховывались. У нас был приказ: при подозрении на пневмонию мы общались со старшим врачом и старались людей вывозить. Не было такой нагрузки, как сейчас, и старались сделать гипердиагностику. В больнице уже брали анализы крови и делали снимки. Если не подтверждалась пневмония, отправляли домой.
Потом скорая помощь начала брать массово мазки: все ОРВИ, бронхиты. Если мы увозили пациента с пневмонией под вопросом, а дома оставались родственники, то у них тоже брали мазки и выдавали им постановление о карантине на 14 дней. Нагрузка легла на скорую помощь. Поликлиника подключилась позже. Поэтому у нас такой высокий процент заразившихся – просто начали приходить результаты. В США такая большая проблема, потому что не каждый гражданин может позволить себе медицинскую помощь. Благодаря нашей системе ОМС у нас всё хотя бы под контролем.
Взрослые дети выплёскивают негатив на пожилых родителей
Родственники пациентов переживали, когда я говорил, что не знаю, какова природа у их пневмонии: бактериальная или вирусная. У бабушек и дедушек часто бывает именно бактериальная и сразу в среднюю и тяжёлую степень уходит. Организм ослаблен, они мало двигаются, и у них начинаются застойные процессы. Пациенты соглашались на госпитализацию спокойно. А вот от их родственников, которым надо было брать мазки и соблюдать постановление о 14 днях строгого карантина, даже если у пациента мазок отрицательный, столько негатива! “Вот, из-за тебя мы будем сидеть дома, а у нас работа, нечем платить”, “А у нас маленький ребёнок – ты о нём подумал?” – это дети пожилым родителям говорили, которые и так болеют и чувствуют себя виноватыми.
В большинстве случаев родственники не болели, но я всё равно их осматривал. Один мужчина сказал, что у него нет температуры, а градусник показал 37,5. Были, наоборот, и весёлые случаи, когда люди говорили: “Фу, господи, хоть от работы отдохну”. Один директор компании сказал: “Как хорошо, можно выключить телефон”.
Нагрузка на фельдшеров сильно возросла
Я до последнего работал в защитном костюме, и, как показывает моя практика, даже он не спасает. На всех вызовах я со своей стороны все меры соблюдал. Мы защищаемся как можем, после каждого пациента обрабатываем машину. Спереди никто не ездит, потому что уже и водители есть положительные. Но даже если нет пациентов на вызовах с "ковидом", то всё равно мы между собой контактируем. Я мог заразиться на подстанции в местах общего сбора или в стационаре, пока ждал. Причём если у фельдшеров ещё берут мазки, то у водителей – нет. Они не относятся к скорой помощи. В последнюю смену я спросил у водителя: “Вам мазки-то брали?” Он сказал, что нет.
Самое удивительное, что среди моих знакомых в инфекционных бригадах пока нет подтверждённых. На скорой сейчас в основном работает молодой контингент – до 40 лет плюс-минус. Остальные ушли на больничный, потому что понимали, что из-за возраста могут не вытянуть, если заболеют. Их можно понять. Но нагрузка возросла так, что сейчас в бригадах часто работает по одному фельдшеру. В ночь стараются второго подсадить. Во врачебных бригадах нельзя по одному, врач всегда с помощником.
28 дней взаперти
С моей подстанции я был в первой волне заболевших. В апреле с утра я пришёл на работу отметиться, и мне сказали, что "ковид" подтвердился у пациента, которого я два дежурства назад отвозил с пневмонией (примерно неделю назад, потому что в скорой работают сутки – трое. – Прим. ред.). Я такой: “Ой”. Мазок был отрицательный. Второй тест в таком случае не делают. Я выдохнул: “Работаем дальше”.
Потом подтвердился тест у другого пациента. Снова взяли мазок. Через три дня были очень тяжёлые сутки. Я пришёл домой и не мог заснуть – такое бывает, когда перевозбудишься. Проснулся, померил температуру – 39. Оп-па. Я ещё не знал результата второго мазка. Вызвал врача, чтобы открыть больничный по ОРВИ. В тот же вечер позвонили из штаба и сказали, что тест положительный. Приехала инфекционная бригада, привезла ковидовский дневничок самонаблюдения и бесплатную терапию – противомалярийные таблетки. В больнице я не нуждался.
Температура на жаропонижающих снижалась на полградуса, а когда начал принимать терапию, на второй день стала 37,5 и больше не поднималась даже в ночь. Потом пропал кашель, совсем спала температура. Но примерно на 4-й день совсем ушло обоняние. И так-то есть не хотелось, а теперь вкус еды вообще не чувствуется, только текстура и температура. Даже кислое и солёное не различаю. В памятке прописано, что если вы потеряли обоняние, то ешьте только свежеприготовленную пищу. Иначе она может быть испорченной. Ещё этого не хватало. Тогда вообще адское “комбо” будет. Я себе готовил на один раз.
Мусор я прошу выбрасывать друзей, которые мимо ходят по дороге на работу, или соседям выставляю с запиской. Или кого-то из бригад прошу, если они у соседнего подъезда стоят. Мы очень смеёмся, что я настолько обалдел, что “вызываю” скорую, чтобы они выбросили мой мусор.
Сидеть дома мне 28 дней. Две недели карантин, потом берут мазки и от последнего отрицательного – ещё 14 дней. Я очень скучаю по работе. Там сейчас самый треш творится, и я должен быть там и помогать своим коллегам как могу.
А где-то больные вирусом медики продолжают работать
У всей смены, которая работала со мной в день, когда у меня брали второй мазок, тоже взяли мазки, даже у диспетчеров. Фельдшер из инфекционной бригады оформлял больше 20 карт, где я был указан контактом. Говорит: “Я твои ФИО наизусть знаю”.
Половина оказалась положительными. Все сразу мне начали звонить: “Что делать, что будет?” Просто звонок за звонком. Такое ощущение, что, когда я выйду, приду на подстанцию со своим оранжевым ящиком, крикну, а там эхо пойдёт, потому что не будет никого. Вызовы сейчас сложные. Если некому работать, то всё идет вперемешку и могут попасться и инфаркты, и инсульты. Зато можно всем звонить и консультироваться, всё равно они дома и ничего не делают. Спрашиваю: “Если вы все заболели, то кто там работает?” – “Инфекционные бригады”. Самое удивительное, что среди моих знакомых в инфекционных бригадах пока нет подтверждённых с "ковидом".
Я своей подстанцией горжусь. У меня есть друзья в скорой помощи в другом регионе. Там положительные фельдшеры, которые нормально себя чувствуют, без клинических проявлений, продолжают работать. Потому что начальство говорит, что больше некому. Пациенты об этом, естественно, не знают. Я, получается, тоже с "ковидом" какое-то время ездил к людям. Ещё до мазка было стрёмно, потому что я понимал, что под большим вопросом: заразный я или нет. Мы просили нашу станцию сделать ежедневный мониторинг. Но руководство не принимало такого решения. Видимо, это требовало больших денег. Сейчас каждый день выясняется, что ты контактируешь с "ковидом", и мазки берут.
Сейчас – самообразование, потом – донорство
Как только мне стало полегче, я нашёл чем заниматься. Я читаю бумажные книги, до которых руки не доходили. Какие-то клинические рекомендации по лечению – вещи , которые надо несколько раз прочитать, чтобы в голове улеглось. Вот никогда не буду загадывать больше необдуманно желания.
Я уже позвонил, чтобы узнать, как сдавать плазму с ковидовскими антителами. В медицинских источниках я читаю про очень хорошие результаты. Благодаря одному переливанию люди в реанимации резко на поправку идут. Мне сказали, что пока не будет бумажки, что я выздоровел, сдавать нельзя. Если я правильно понимаю, плазму можно сдавать в течение пяти недель с момента выявления заболевания, потом бессмысленно.