Новая постоянная экспозиция открылась в Военно-медицинском музее. Главным героем пространства стала легендарная полуторка, которая 80 лет ждала своего звёздного часа.
– Музею машину передала транспортная рота санитарного управления Ленинградского фронта, – рассказал Metro куратор Никита Алтухов. – Какое-то время она экспонировалась в музее, а потом оказалась в запасниках. Сейчас машину отреставрировали, и она заняла почётное место в новом музее.
Автомобиль ГАЗ-АА перевозил жителей и бойцов Ленинградского фронта. Всего легендарная машина сохранила жизни 20 тыс. раненых и больных.
20 граммов кетовой икры для самых слабых
Вся экспозиция "Музей блокадной медицины" построена по принципу "вызов – ответ".
– Первый вызов – это огневой террор, от которого страдали ленинградцы, – продолжает Никита Алтухов. – У нас представлены подлинные медикаменты и инструменты, осколки, извлечённые из тел мирных жителей города.
Второй вызов – это голод. На его фоне стала распространяться алиментарная дистрофия. Больных госпитализировали в стационары. Частью комплексного лечения был суточный паёк для больных.
– Мы его представили в полном объёме: галеты – 50 граммов, какао – 15 граммов, виноградное вино – 40 граммов, яичный порошок – 30 граммов и 20 граммов кетовой икры, – поясняет куратор. – В стационары поступали только тяжёлые больные. В больнице лежали пару недель, потом их выписывали и прикрепляли к закрытым столовым.
Спасение от цинги
По словам создателей музея, горожане, измождённые голодом, массово страдали авитаминозом. Витаминный институт разрабатывал специальные средства, чтобы спасти ленинградцев.
– В 1941 году медики столкнулись с цингой, эта болезнь возникает при остром дефиците витамина С, – говорит Никита Алтухов. – Наши учёные вспомнили, что ещё при Петре I использовали хвою, чтобы лечить это заболевание. Витаминный институт разработал хвойный раствор. Подсчитали, что в 100 миллилитрах напитка содержится достаточная дневная норма витамина С. В блокадном Ленинграде переработали 30 тонн хвои. Любой человек мог приготовить себе такое лекарство. По радио передавали рецепты хвойного раствора, выпускались плакаты и брошюры, призывающие заваривать хвою.
Вакцинация от дизентерии
Ещё один вызов, который был брошен ленинградцам, это угроза эпидемий. Благодаря грамотным действиям медиков в блокадном городе удалось избежать широких вспышек различных инфекционных заболеваний.
– Была проведена титаническая работа по вакцинации населения от дизентерии, – рассказывает куратор. – За неполный год блокады было вакцинировано 84% населения Ленинграда. Медсёстры и санинструкторы ходили по домам, раздавали таблетки. Вакцину производили в Ленинграде. Во время бомбёжек в здание института мог попасть снаряд. Если бы инфекция, которую развивали для того, чтобы получить вакцину, просочилась за пределы здания, то могла произойти вспышка. Но повезло: здание института уцелело, а Ленинград был спасён от дизентерии.
В Музее блокадной медицины представлены блокадные дневники врачей, уникальные фотографии, сделанные в 1941–1944 годах, и другие документы.
Прямая речь:
Николай Постников,
психотерапевт ММЦ "Согаз"
В Музее блокадной медицины можно послушать аудиорассказы потомственных медиков, чьи бабушки и дедушки жили и работали в блокаду в Ленинграде.
– Моя бабушка, Елена Георгиевна Антонова, родилась в Петербурге в 1906 году, – рассказывает Николай Постников. – В 1920-м поступила в Первый мединститут, училась на врача-терапевта. Работала в здравпункте Эрмитажа, потом во 2-м отделении Покровской больницы.
Когда началась блокада, её поставили дежурантом, т.е. врачом, который ведёт суточные дежурства в приёмном покое. Пациентами Покровской больницы были и истощённые ленинградцы, и раненые бойцы. Работа была очень тяжёлой, но бабушка держалась за неё. Муж был на фронте, она осталась единственным работающим человеком в семье, заботилась о маленьком сыне (моём отце) и пожилых родителях. Семья жила на улице Ломоносова у Пяти углов, и каждый день бабушка ходила оттуда в больницу – на Большой проспект В.О.
Транспорт не ходил, стояли 40-градусные морозы, и дорога в один конец занимала два часа. На улицах лежали трупы. А бабушка каждый день шла на работу. И всю жизнь потом она говорила, что работа её спасла, – не только из-за пайка, который полагался дежурному врачу, но и из-за того, что она знала, что нужна пациентам, и это заставляло идти.
Так бабушка проработала всю эту первую, самую страшную блокадную зиму, и в марте 1942 года была эвакуирована в Кандалакшу (Мурманская область). Там она продолжала работать врачом в госпитале до окончания блокады и возвращения в Ленинград.