Сын Иосифа Бродского: Если бы я читал папу постоянно, то сошёл бы с ума

Сын Иосифа Бродского Андрей Басманов открыл фотовыставку "Вне времени", посвящённую непарадному Петербургу. Он рассказал Metro о том, каково это – быть сыном гения.

Как вы шли к созданию этой выставки?
- Плотно я занимаюсь фотографией лет десять, раньше тоже приходилось. Сейчас, слава Богу, шагнули технологии вперед – раньше с пленками работать было долго, дорого, неудобно. С "цифрой" стало проще. В эту выставку вошли фотографии, сделанные за последние семь лет. Практически все снято в центре, хотя я больше люблю шляться по всяким задворкам, например, Кировского района. Еще нравится Петроградка, потому что там много чего осталось неизменным. Центр же весь уже покрасили, "вырезали", залакировали, положили плитку – ничего исторического почти не осталось. Хотя сам я живу в центре, это удобно во всяком случае.

Выставка посвящена непарадному Петербургу. А путешествовать вы любите?
- К сожалению, я сейчас редко путешествую. В молодости я шарился по Советскому союзу, был в 1990 году у отца в Нью-Йорке, там же в 1996 году на его похоронах и поминках и через год – в Венеции на перезахоронении. Ну и ездил в Хельсинки.

Как вы относитесь к тому, что в анонсе выставки ваш обозначают как "сына Иосифа Бродского"?
- Это отвратительно! Я понимаю, что так удобнее, так проще, но я этого не люблю. У меня кроме папы еще и дедушка был художник и матушка, которая жива, слава Богу. У нас в семье все художники, я в этом вырос - тоже рисую, но не очень часто и немного. Многому меня учила мама, она также планирует заглянуть на эту выставку.

Поэтому вы решили стать фотохудожником?
- Я не решал кем-то стать, просто жил. А жил я, в общем-то, как придется, приходилось заниматься всяким. Искусством, прямо скажем, не заработать. Занимался всем понемножку, за что платили деньги: промышленным альпинизмом, охраной, работал на стройке.

Вы пришли на открытие выставки, хотя обычно избегаете публичных мероприятий…
- У меня с журналистами сложные отношения, не люблю работать обезьянкой в зоопарке. Я не очень люблю публику на таких мероприятиях и она платит мне тем же. У меня своя жизнь, я совершенно отдельная единица, без никого, сам по себе. Мне каждый добрый человек считает своим долгом сказать что-то про папу, как я на него похож, спрашивают, не пишу ли я стихи. Да не пишу, сколько же можно спрашивать. Сейчас я достаточно много с собой сделал, чтобы меня перестали узнавать на улице, но периодически попадаю в идиотские ситуации. Это очень некомфортное состояние. Неприятно, когда ты идешь куда-то по своим делам или на скамейке читаешь книжку, а тебя дергают. Или того хуже – ты приходишь на новое рабочее место, работаешь, ничем не выделяешься, а потом кто-то из сослуживцев говорит: "Так ты же! А это! А чего ты здесь-то делаешь? Что ты в России забыл?". А я себя и свою жизнь здесь забыл.

Про вашу маму, Марианну Басманову, вам также неприятны расспросы?
- Меня же о ней спрашивают в первую очередь как о музе гениального поэта, а я на эти темы никаких бесед не веду. У нее все нормально для её возраста, она пишет иллюстрации. Я взрослый мальчик, мне скоро 51 год, но я ее регулярно навещаю, хотя у матушки и не самый легкий характер.

Что вы вспоминаете об отце?
- Естественно, я об отце вспоминаю хорошее. Так или иначе на город меня подсадили отец и мать. Я помню, когда я был совсем мелким, они выгуливали меня в конце Фонтанки, ближе к порту. Безусловно, ценю отцовское творчество, хотя мне не все там близко. Он вообще не входит в список моих любимых писателей – если бы я читал папу постоянно, то я бы уже давным-давно сошел с ума.

А что вам близко?
- Эх, ну вот вы начинаете меня душить вопросами. Скажу кратко – "От окраины к центру" и все в этом духе.

Среди современных авторов кого читаете?
- Лимонова, ранний Пелевин - песня. А русской классикой нас всех задрали еще в школе: может мы любили бы её, но уже успели ею достать.

Вы настроены патриотично, как и ваш отец в своем творчестве?
- Для отца развал союза стал не меньшей трагедией, чем для меня, однозначно. Я согласен с его фразой о том, что язык и литература вещи более древняя и ценная, чем любая форма государственности.

Некоторые говорят про Бродского, что он принадлежит русскому языку, но не принадлежит русской литературе.
- Вот с этим я категорически не согласен, он сочетает обе эти вещи. Хотя сколько людей, столько мнений.

А как вы относитесь к новой песни Земфиры на слова Бродского?
- На мой взгляд то, что она сделала – так делать нельзя, я отношусь к этому резко отрицательно. Она дернула по цитате из двух разных произведений: это как взять штанину от джинсов и рукав от армейской рубашки и соединить их вместе. Я до этого к Земфире относился спокойно. Первое, что я сделал, когда услышал "Джозефа" - просто не поверил.