Новости

Композитор Илья Демуцкий: Когда искусство пытаются загнать в рамки – оно выплёскивается

Демуцкий представит в Третьяковке свою новую оперу
Композитор Илья Демуцкий: Когда искусство пытаются загнать в рамки – оно выплёскивается
Композитор Илья Демуцкий: Когда искусство пытаются загнать в рамки – оно выплёскивается
Илья Демуцкий. Фото Наташа Польская.
Илья Демуцкий. Фото Наташа Польская.
Илья Демуцкий на репетиции оперы "Для "Чёрного квадрата". Фото Алексей Антоненко.
Илья Демуцкий на репетиции оперы "Для "Чёрного квадрата". Фото Алексей Антоненко.
Илья Демуцкий с артистами оперы. Фото Наташа Польская.
Илья Демуцкий. Фото Наташа Польская.1/4

С 27 по 30 ноября в Новой Третьяковке – премьера оперы Ильи Демуцкого "Для Чёрного квадрата": два рояля, десять солистов, хор и "Черный квадрат" Малевича. Одновременно на сцене окажутся аж 60 человек. Репортёр Metro встретился с Демуцким перед премьерой и расспросил его об искусстве, труде композитора и нашумевших судебных процессах.

Первая мысль, которая возникла у меня в голове в связи с оперой "Для Чёрного квадрата" была такой: в Третьякове, где её покажут, очень мало места. А в полноценный театр могло бы прийти больше людей. Вы осознанно пошли на количественную жертву?
Вполне осознанно. Я как бы ни в коем случае не против того, чтобы опера жила в том числе и на театральных сценах. И наверняка это будет. Но именно эту премьеру в таком формате с двумя роялями, с таким количеством солистов, хором, мне хотелось провести именно в том месте, где хранится "Чёрный квадрат". Я рассматриваю эту оперу как некое приношение этому произведению искусства. Я вообще люблю экспериментировать и мне интересно делать какие-то новые, нетипичные, не совсем традиционные вещи. В данном случае – сделать оперу в музейном пространстве, которое нетипично для оперы. 

Будет ли в постановке использована сама картина?
Нам удалось договориться с Третьяковской галереей, что нам её предоставят, достанут из запасников.

Даже так. 
Да. Потому что она в данный момент не экспонируется, а другая версия квадрата и вовсе сейчас уехала в Ватикан. Не буду раскрывать все секреты, в каком виде предстанет квадрат. Так скажем, он не будет играть главную роль, но он и не будет исполнять функцию декораций. Он не будет зрителем представления, но очень эффектное будет его появление, это некая такая точка, в которой сложится пазл, а пазл – это моя опера.

Этот спектакль будет гастролировать? 
В таком экспериментальном виде мы собираемся его возить по стране, потому что у нас получилась довольно мобильная труппа и удобно показывать спектакль в тех же музеях. Почему нет? Почему этого не сделать, тем более Третьяковская галерея обещала нам сделать современную 3D-печать картины. Оригинал они, конечно, на гастроли не дадут, но копию сделать обещали. 

Я знаю, что режиссёр спектакля пожелал скрыть своё имя до премьеры. Почему?
Это очень известный человек. Вы все его прекрасно знаете. Но он попросил не озвучивать своё имя, чтобы немножко не натягивать одеяло на себя. Он хотел бы, чтобы больше говорили о музыке, о самой опере, и немного о "Чёрном квадрате". 

Как вы вышли на этого известного человека?
Этот режиссер нашел меня через моё творчество, он был просто на моих спектаклях, в том числе в Большом театре и просто как-то признался в любви к моей музыке, напросился на репетицию и сказал: "Я хочу это сделать".

Феномен "Чёрного квадрата" Малевича по-прежнему изучают учёные, искусствоведы. У вас есть собственная интерпретация этой картины?
Я не хочу его интерпретировать. Целые научные статьи ему посвящены: что хотел сказать этим самым квадратом Малевич, насколько он повлиял вообще на искусство в целом. Мне кажется, он, безусловно, повлиял. Скажу так: это одна из точек, которая перевернула представление об искусстве. Другое дело, искусство ли это, имеет ли право художник так по сути провоцировать? Я считаю, что имеет. Потому что задача искусства – заставить нас думать, обсуждать, дискутировать, принимать – не принимать. 

Завершая про оперу. Я правильно понимаю, что позднее время показа спектакля (22:00 – Прим. Ред.) – это было общее решение?
Ну, мы посчитали, что это удобное время. Во-первых, это действующий музей и до девяти часов вечера там есть посетители. А во-вторых, ещё когда-то искусствовед, директор Третьяковки Зельфира Трегулова сказала, что вот эти 22 часа – очень интимное время, когда вы по-другому воспринимаете искусство. После 22:00 вы полностью принадлежите себе, вас никто не отвлекает по каким-то рабочим вопросам. Вам никто не названивает. Обычно в это время сидят у телевизора, да, грубо говоря? Смотря добрый фильм, например. А вместо фильма уже отдохнувший и в преддверии сна человек просто сможет насладиться музыкой. Спектакль очень недолгий, это не Вагнеровский размах, не четырёхчасовая опера.

Вы автор музыки к нашумевшему балету "Нуреев". Ваша версия, почему сначала его премьеру отменили?
Мы до сих пор не знаем всей правды, но будем склоняться к версии театра, что балет был, наверное, не готов. Был, наверное, не готов.

Это правда, что артисты были настолько возмущены отменой балета, что на прогоне выложились на все 146 процентов?
Прогон действительно был... То есть для меня в общем-то премьера состоялась даже там, потому что прогон был для меня премьерой: куда все собрались, всё сыграли блестяще. Ну, сделали практически всё, как хотели.

А то, что было показано позже на сцене Большого как-то отличалось от первоначальной версии?
Никаким вот купюрам, никакой редакции ничего не подвергалось. Это я не устаю утверждать. Ровно то, что мы задумывали, ровно то и воплотилось на сцене. Не верьте тому, что говорят: что-то выкинули, что-то сократили. Ровно в том виде, в каком мы придумали и в каком виде мы прогнали тогда в июле, балет вышел в декабре.

Ваш друг и творческий партнёр Кирилл Серебренников до сих пор под арестом. Как вы думаете, чем закончится его дело?
Я также, как и все не знаю. Я верю всегда в лучшее. Верю, что скоро всё это закончится на позитивной ноте и все мы начнём заниматься своим делом. Собственно, созидать, ставить спектакли, снимать фильмы. Надеюсь, Серебренников ещё в том числе и со мной поработает. И обязательно придёт на "Черный квадрат", но не в этот раз, а в другой точно. 

У вас нет ощущения, что искусство резко стали загонять в жёсткие рамки?
Но когда пытаются искусство загнать в рамки - оно начинает выплёскиваться, понимаете? И ничто так не стимулирует искусство и театр, в частности, как рамки. Я считаю, что когда какие-то рамки создаются, когда находятся какие-то репрессивные в этом плане меры, там и цензура в том числе, то искусство начинает находить новый язык. Как всё это обойти. И начинает отзываться на эти острые темы, это может не нравиться, но это значит, что оно живёт, оно думает и оно заставляет людей думать, оно реагирует на настоящее. То есть, если ничего не происходит в стране, в том числе и негативного, то искусство пресное, потому что ему не на что реагировать, нечего в своём зеркале отражать. 

Получается, ограничения искусству только на пользу идут?
Безусловно. В сложное время искусство расцветает. Причем в любом жанре: это и театр, и музыка. Например, в Сталинское время сколько у нас шедевров было создано и мы до сих пор ими наслаждаемся.

Давайте опишем труд современного композитора. Как строится ваш творческий процесс?
Мне кажется, как и у композиторов классических времён у каждого свой подход, у каждого свой режим, у каждого свой метод работы. Я, например, всё равно пишу изначально карандашом партитуру за инструментом. Это называется дирекционы - некое многоголосное полотно, которое позже оркеструю, раскладываю по голосам в зависимости от нужного состава и так далее. То есть, сначала пишу карандашиком жуткие свои каракули, а потом уже вношу в компьютер в виде нотного набора, потому что часто надо эти голоса, эти ноты давать на разучивание.

Как молодому композитору найти заказчика?
Я всегда советую молодым композиторам: "Чтобы о Вас узнали, участвуйте в конкурсах, всевозможных концертах, пишите музыку для студенческих фильмов". Да, это не даёт заработка. Я тоже бесплатно писал. Но я набивал себе руку, я узнавал каких-то людей, пока вот не начал уже этим заниматься профессионально. И совмещал это с другой работой: долгое время пел в хоре профессионально, дал просто тысячи концертов в своей жизни, но всё завертелось, пошло – и сейчас у меня как бы нет нужды искать заказчика. Потому что выходят на меня: посмотрели на балет, компания связалась со мной и всё. Или тот или иной хореограф посмотрел, что я умею и хочет работать со мной. 

Насколько сложная цепочка взаимоотношений с режиссером, с хореографом? Как часто вы встречаетесь, контактируете?
Опять же всё зависит от конкретного проекта, от личности человека: безусловно, каждый режиссер - это совершенно отдельная история. У всех своих методы работы, подходы. Например, с Серебренниковым мы просто на одной волне, и он доверяет мне как композитору. Вот в работу над тем же фильмом "Ученик" он практически не вмешивался. Ровно в одном месте сказал: "Давай, может другую попробуем интонацию?". И всё. А например, с Сергеем Валентиновичем Мирошниченко – классиком нашего документального кино : "Рожденные в СССР", "Олимпийский", много-много у него картин было, всё пошло иначе. Мучал меня, по-хорошему мучал. Он перфекционист. Мы, например, работали над музыкой к Олимпийскому фильму полтора года.

Имеете в виду фильм "Кольца мира"?
Да-да, про кольца мира. И мы сводили это очень долго, месяцев пять только музыку сводили в студии, пока вот собственно режиссёр Мирошниченко не был удовлетворён звуком. И то, я не уверен, что он окончательно был доволен... Дело даже не в музыке, а именно в качестве звучания, в балансе инструментов. При этом он просил меня всегда писать музыку до того, как он начинает монтировать, потому что музыка его вдохновляла на темп, ритм, на эмоцию картины документальной. 

Кстати, о вдохновении. Вы говорили, что на одно из произведений вас вдохновил судебный процесс по делу Pussy Riot. По делу Серебренникова не возникало мысли написать подобное? 
Ну, я не вижу смысла повторяться. Тем более, это уже немножко личное. Всё-таки это мой друг, мы с ним много сделали, как бы мы поддерживаем отношения. Тогда это была абсолютно спонтанная реакция. Я был молодой, реагирующий: я помню атмосферу, которая была тогда. Тем более, это был всё-таки случай вопиющий. Разумеется, и с Серебренниковым случай вопиющий. Но мы лучше докажем совместным творчеством, что это всё, как говорится, не возымеет действия, на которое кто-то там рассчитывает. Мы всё равно люди творческие, прорвемся.

Понятно. Завершая, мы уже поговорили о композиторах, профессии, о музыке, давайте теперь современного зрителя обрисуем. Какой он на ваш взгляд?
Мне кажется, надо пробовать на вкус разного зрителя. Я считаю, что вообще любой творец должен быть немножечко универсальным. Зрителя надо привлекать, например, на "Чёрный квадрат" не только жанром: то, что это опера. Некоторых это вполне может отпугнуть, если вы не любите оперу или никогда вообще не слышали, что это такое. Но вы, например, ходите в музей. Вам интересно, как это так: музыка зазвучала вдруг в галерее. Или вы никогда не видели "Чёрный квадрат", или его очень любите. И думаете: "А что это за Демуцкий, который написал о квадрате оперу? Надо посмотреть...". Или, например, костюмы, да? Есть люди, которые смотрят глянцевые журналы, интересуются модой, и они тоже смогут оценить то или иное произведение. 

Получается, в одном месте сосредоточено много разных интересов?
Да. Мода, живопись, музыка: кто-то пойдёт послушать голоса шикарные наших солистов, кто-то пойдёт на хор "Интрада", кто-то пойдёт на пианистку смотреть. А кто-то просто пойдёт погреться после рабочего дня. Погреться и музыку послушать. То есть, надо рассчитывать на самую разную аудиторию. И если кому-то вдруг понравится опера - я буду счастлив. Вдруг если этот жанр человека зацепит – и он пойдет, например, на следующий день в один из Московских оперных театров на какую-то оперу - я буду счастлив. Вот такая простая задача.