Иконописец – необычная для наших дней профессия.
Интересно, что хоть у Романа Мартыненко есть специальное образование, его группа на художественно-графическом факультете Кубанского государственного университета была экспериментальной.
– Конечно, наше обучение немного отличалось. У нас было несколько предметов, связанных с иконописью, богословие. Мы проходили иконописную практику, работали с детьми-инвалидами, преподавали им иконопись, часто делали совместные выставки. Мне было непросто перестроиться после художественного училища с живописи на миниатюру. Все-таки там помасштабнее кисточками махать, а потом привык и стало даже нравиться. Постепенно мы начали писать полноценные фигуры, начиная от одежды и заканчивая ликами. А теперь мы уже миниатюрами редко занимаемся. Стали монументалистами и расписываем храмы.
Краснодар, Храм Рождества Христова.
Сейчас Роман Мартыненко – член Союза художников, преподаватель и известный иконописец, который работал в храмах, признанных объектом культурного наследия народов России (например, церковь св. Ильи Пророка с колокольней, церковь Николая Чудотворца в селе Адербиевка Краснодарского края и другие). Он говорит, что успехом во многом обязан своему учителю Вячеславу Толмачеву, который научил его не останавливаться в развитии. Талант художника признают не только в родной стране, но и в США, где он в качестве волонтера в течение нескольких месяцев расписывал храм в монастыре в честь иконы Божией Матери "Живоносный Источник", куда съезжаются паломники со всей страны.
– В Америке иконописцев немного, а профессионалов тем более, – говорит художник. – Мы жили при монастыре в уединении на природе, что давало возможность целиком погрузиться в роспись. У нас получилось настроиться на такую волну, когда тебя ничего не отвлекает, что позволило погрузиться в молитвенное состояние. Было хорошо рисовать.
Монастырь Живоносный источник , США, Калифорния.
Из-под кисти Романа выходят произведения искусства на века, которые будут радовать не одно поколение прихожан. Именно поэтому он чувствует свою ответственность, хотя в первую очередь думает не о том, какое оставит наследие, а о том, как получить удовольствие от работы и сделать ее максимально хорошо.
– Я к себе очень критичен, – объясняет он. – Пока мне не понравится результат – буду работать. Чувствую, что если где-то схалтурю, то мне будет не по себе.
Периодически во время работы иконописцев у них появляются зрители. Но, по словам Романа, он настолько погружается в работу, что даже не замечает, что за его спиной стоят люди и смотрят, как он пишет. Кстати, слишком увлечься процессом может быть опасно, ведь часто художники работают на большой высоте на строительных лесах.
– Я как-то привык. С детства любил лазить по деревьям, особо высоты не боялся. Но все равно ты должен не терять контроль, – говорит собеседник Metro. – Иногда ловишь себя на мысли, что увлекся и перестаешь себя контролировать, хотя шаг вправо, шаг влево – и ты улетаешь навсегда, как говорится. Есть риск определенный, конечно.
По словам Романа, за годы работы иконописцем он изменился, поскольку постоянно бывает в монастырях и храмах, общается с высокодуховными людьми.
– У меня есть семья, все как у людей. Мне сложно назвать себя глубоко воцерковленным человеком, мне вообще сложно рассуждать на эти темы, – говорит он. – Но все это повлияло на меня в плане духовного развития. Конечно, я верю в Бога, постоянно молюсь, хотя все же я светский человек. Но как-то балансирую. Раньше я как-то не сильно обращал внимания на чудеса, а оказывается, что они происходят, со мной, в частности. Особенно я это стал в последнее время замечать. Думаю, что это как раз и есть Божий промысел.