190 лет назад, 9 сентября 1828 года, родился великий русский писатель – Лев Николаевич Толстой. Metro поговорило с его потомками о творчестве автора "Войны и мира" и его взглядах на жизнь. Нашими собеседниками стали:
Фёкла (Анна Никитична) Толстая, праправнучка Льва Николаевича по линии его сына Ильи Львовича и внука Ильи Ильича, журналистка, живёт в Москве;
Фёкла Толстая.
РИА Новости
Фото:
Софья Петровна Пенкрат, праправнучка Льва Николаевича по линии его сына Михаила Львовича и внука Владимира Михайловича, креативный директор, живёт в Нью-Йорке;
Софья Пенкрат.
Предоставлено организаторами
Фото:
Дмитрий Сергеевич Толстой, правнук Льва Николаевича по линии его сына Михаила Львовича и внука Сергея Михайловича, фотограф, живёт в Париже;
Дмитрий Толстой.
Предоставлено организаторами
Фото:
Пётр Олегович Толстой, праправнук Льва Николаевича по линии его сына Ильи Львовича и внука Владимира Ильича, журналист и депутат Госдумы, живёт в Москве.
Пётр Толстой.
РИА Новости
Фото:
- Ваши любимые и нелюбимые персонажи у Толстого?
Фёкла Толстая: Однажды я получила замечательное письмо от читательницы Льва Николаевича о том, как с каждым перечитыванием "Анны Карениной" менялось её отношение к персонажам романа. Мне кажется, что герои Толстого такие живые, они не бывают однозначно хорошими или плохими. Они постоянно меняются в нашем восприятии. Не могу сказать, что я когда-то была большой фанаткой Наташи Ростовой, но Андрей Болконский, конечно, мне нравился. И сейчас он мне нравится, только уже не за те черты, которые меня восхищали в 15 лет.
Софья Пенкрат: Хотя Анна Каренина не самый мой любимый персонаж, мне она интересна. Я нашла её сложной героиней, с которой я в какой-то степени себя идентифицирую. Конечно, она не является образцовой женщиной, но её метания и страдания можно понять. Меня злит, что Толстой с её помощью подрывает роль женщины в семейной жизни.
Дмитрий Толстой: В толстовских персонажах мне нравится, что в них всегда преобладает разум, даже если эти персонажи – животные. Холстомер мне кажется особенно интересным. Думаю, во времена Толстого это был прогрессивный шаг в литературе – дать лошади возможность думать и рассуждать о людях. Да и вообще наделить животное голосом.
Пётр Толстой: Хаджи-Мурат, Андрей Болконский, в чём-то Пьер Безухов. На самом деле, у него же все персонажи собирательные, это образы, которые были созданы не на пустом месте, это те люди, которых он видел, знал, встречал, и от каждого из них что-то взято.
- Самые недооценённые произведения Толстого?
Фёкла Толстая: Мне кажется, что у него много таких прекрасных вещей: ранние его повести замечательные, очень эмоциональные, яркие и лёгкие "Казаки", детские рассказы, написанные таким невероятно простым, в самом лучшем смысле слова, языком и наполненные при этом мудростью. А ещё потрясающее чтение Толстого – это толстовские дневники. В них пошагово можно проследить, как Толстой сделал из себя, молодого "мажорного" человека, того Льва Николаевича, которого мы знаем и ценим.
Софья Пенкрат: Его ранние рассказы читают редко, но они очень отличаются от его поздних произведений. В молодости его взгляд на мир скорее напоминал взгляд наблюдателя, а не философа, как это стало позднее. Он, несомненно, был уже тогда достаточно умён, но в ранних произведениях Толстого больше свежести и юности. Мне бы хотелось, чтобы эти истории больше читали, как и вообще рассказы Толстого, которые обычно находятся в тени больших романов вроде "Войны и мира".
Дмитрий Толстой: Мне кажется, в мире на самом деле не так много читают Толстого, как хотелось бы. Во Франции прочесть такой большой и сложный роман, как "Война и мир", это уже смелый шаг. Но о "Войне и мире" и "Анне Карениной" хотя бы слышали многие, а ведь у Толстого есть, например, прекрасные детские рассказы. Но, я думаю, что даже во Франции, где я живу, людям иногда тяжело читать книги Льва Николаевича, потому что у них совсем другая жизнь и другая ментальность. Мой отец создал во Франции Ассоциацию Толстого, которая знакомит людей с Толстым как с личностью и с его литературными работами. Так мы стараемся облегчить французам первые шаги в изучении Льва Николаевича.
Пётр Толстой: "Хаджи-Мурата" надо обязательно читать, "Крейцерову сонату". У Толстого много таких произведений, которые не входят в школьную программу, и о них как-то забыли. Я вообще думаю, что в школе рановато изучать Толстого.
С другой стороны, классика потому и классика, что к ней можно вернуться всегда. У Льва Николаевича были разные периоды жизни, творчества. "Детство. Отрочество. Юность" и "Воскресение" – это два совершенно разных Толстых. Чтобы действительно как-то приблизиться к тому, что он хотел донести, мне кажется, нужно знакомиться с произведениями разных периодов. Тогда понятнее эволюция его взглядов.
Разделяете ли вы взгляды Толстого или спорите с ними?
Фёкла Толстая: Мы сейчас делаем выставку "Праздновать нельзя запретить" в музее Толстого, посвящённую тому, как современники Льва Николаевича отмечали его 80-летний юбилей. У нас в музее много статей 1908 года с дискуссиями по поводу личности Толстого: кто он вообще такой и нужно ли его чествовать. Так и сейчас я в чём-то соглашаюсь с Толстым, в чём-то я с ним спорю. Его отношение к искусству и к науке мне совершенно не близко. Но спорить с Толстым – это очень правильно. Потому что, когда о человеке спорят, он жив, его идеи живы.
Софья Пенкрат: В целом я скорее согласна с взглядами Толстого на жизнь. Но по-своему. Мы ведь все личности, у нас у всех есть своя жизненная философия. Она складывается из того, что мы узнаём о мире, в том числе от других людей. То, что я происхожу от кого-то очень влиятельного, для меня всегда было важно, я часто об этом думала. Но я не могу назвать себя его последователем, у меня своё мировоззрение. Мне кажется, то, как я живу свою жизнь, очень похоже на то, как Лев Николаевич жил, а именно – я остаюсь личностью, индивидуальностью. У нас всех есть свобода воли, с помощью которой мы меняем мир вокруг нас, но мы делаем это по возможности скромно. Он верил в свободу воли, он верил в равенство, он верил в образование и в силу знаний. И в этом я с ним соглашаюсь. Я, как и он, не делаю что-то ради славы, цель моей деятельности – это помощь людям.
Дмитрий Толстой: Конечно, я соглашаюсь со взглядами Толстого. Хоть его произведения и были написаны много лет назад, но, как мне кажется, ничего особо и не изменилось с тех пор. Он мог написать такие произведения и 50 лет назад, и даже сегодня. Взгляды Толстого всегда соответствовали его действиям, но таких людей сейчас почти нет. Тем не менее взгляды у него были модерновые: больше ста лет назад он уже говорил об отказе от насилия и гуманизме.
Пётр Толстой: Та самая философия Толстого, о которой все обычно говорят, появилась у него где-то около 60 лет, поэтому у меня ещё есть время созреть для неё. А пока я не могу сказать, что разделяю все его взгляды. Хотя обычно бабушки и дедушки хотят, чтоб мы их взгляды разделяли. Но не у всех это получается.
- Повлиял ли на вашу жизнь Толстой?
Фёкла Толстая: Толстой, конечно, очень повлиял на мою жизнь. Жила я, жила, занималась журналистикой, потом сняла фильм о Толстых, а вот пять лет назад стала сотрудником Государственного музея Толстого и сейчас занимаюсь там выставками. Как бы всё ни двигалось, а всё равно к Льву Николаевичу вернулось.
Софья Пенкрат: Лев Николаевич передал свои ценности и желание помочь людям своей жене и своим детям, а его дети передали эти стремления дальше. Так и мы с мамой часто обсуждали историю нашей семьи и наших предков. Они очень повлияли на нашу жизнь. И это выразилось не просто в философии, а в образе жизни.
Дмитрий Толстой: Мой отец был сыном Михаила Львовича. Они переехали во Францию с пустыми руками, когда папе было 7 лет. Им было сложно пережить революцию. Но здесь они познакомились с хорошими людьми. У нас дома постоянно бывали русские: художники, писатели, музыканты. В общем, интеллигенция. Я с детства находился в творческой атмосфере и впитывал русскую ментальность. Если говорить о влиянии самого Льва Николаевича, то для меня мысли о Толстом неразрывно связаны с концепцией гуманизма. На меня это очень повлияло в своё время.
Пётр Толстой: Мы, Толстые, всё же одна большая семья, хоть и состоящая из разных людей из разных стран. Все мы связаны какими-то общими чертами, которые нам достались от хоть и достаточно далёкого, но тем не менее общего прапрадедушки. В жизни это не помогает, но ощущать это скорее приятно: ты не один, есть много братьев и сестёр, которые тебя могут поддержать в сложный момент. Раз в два года мы все встречаемся, люди съезжаются со всего мира. Мы поддерживаем отношения в текущем режиме и, когда удаётся, видимся. Всегда есть часть семьи, которая в той или иной стране живёт, поэтому очень приятно и, я бы даже сказал, в какие-то моменты удобно иметь такую большую семью.